Царь Броня
Был таков Царь, его Звание — Броня. Он даже спал во кольчуге, он никому не давал подхода к себе, он даже спал при оружии
По Руси то не принимали, смеялись над ним. Но, всё-таки, именно при нём менее всего Воровали.
Он всегда был готов на Управу, а самое главное, что для Воров было страшное, на жестоку, сурову, северную Расправу.
Не ленился он убивать Врунов.
Не ленился убивать Воров.
Не ленился убивать Ворогов.
Все при нём говорили: «Жесток, не хлебосолен, подозрителен… но более он Царь, нежели Воин».
Все ему упрекали, в основном, в спину, что его Ворчливость и постоянная БоеГотовность есть хворь ума и сердца… а может быть, и того, что Родители его кое-как сделали, и вот он, себя-то презирая, и всех более презирает.
Но вот он ушёл, через огонь, в свой Срок. Его Курган был высок, но быстро развалился. Так его все ненавидели, что не сильно-то отбивали валунами каждую пядь нароста земляного. Быстро ветры снесли вершок его Кургана.
И наступил другой Царь. Он такой был ласковый, и всегда у него был повод для Пира. Всё всегда готов был простить, ведь понимал, что Вор что ж… ведь Богатства есть, а как он говорил: «Ну, так ко Ржи и Мышь». И дитя он обнимет и поцелует при всех. И каждому дорогу, аж Чину Государеву, к Казне покажет. И скажет:
– Наворовал?
– Да.
– Да нет, ты просто устал… ты можешь больше.
Особенно, как увидит ИноРодца, и говорит:
– Что тебе, Родный, охотца? Земельки какой? У нас много. Сдам тебе дочь на постель, с самого своего порога.
Ну, такой был хороший, что хорошо было всей Русью дохнуть с ним.
И одни Праздники, да через день, от Дня Пирога до Дня Прихождения к нам Врага. Возлюбили всех, кроме Себя.
Но так стало ненавистно, что его повесили. Ведь он в броне не лежал…. он лежал пьяный, одурманенный в кровати своей, и как свинья глухо ржал.
Он надоел Воеводе. Тот и дал ему, наотмашь, боевым молотом по морде.
В тот Срок жестока Царя верховину укрепили. А вот у Царя доброхотного взяли и всей Русью поссали на его могиле.
Значит, держитесь Сурова Государя, держитесь Жестока Царя. Он, во своём Ворчании, есть от Бога, во Топоре Суда, во Плоти, Замечание.
Рычать, не Мычать!
То Предание в себе да Зачать, Начать и детям своим Передать.
Ибо Род нам Отец, а Родина нам Мать.
